После падения самодержавия власть в Пензенской губернии сосредоточилась в губернском исполнительном комитете и поддерживавшем его Совете рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Главенствующей партией были социалисты-революционеры, они же одержали победу и на ноябрьских выборах в Учредительное собрание. Считалось, что все органы власти до Учредительного собрания имеют временный характер и только после него станут постоянными. Но реальным творцом политики в губернии был народ, точнее крестьяне, положившие начало погромному движению, сыгравшему роковую роль в последующем развитии событий. Как и в период Французской революции XVIII века, народ уподобился ребенку, который «топает ногами и кричит: хочу все сразу! Хочу сейчас!» (Пьер Шоню, французский историк о событиях Великой Французской революции). Хотя всего можно было добиться с помощью легальных процедур. Требовалось только дождаться Учредительного собрания.

По губернии ходили слухи и распространялись письма, в которых говорилось, что крестьянам надо «разгромить все частновладельческие имения» до начала Учредительного собрания, иначе «крестьяне не будут иметь ни земли, ни воли». Крестьяне громили не только помещичьи имения, но и столыпинские хутора, захватывали имущество крестьян, вышедших из общины. Имелись случаи диких расправ солдат над офицерами.

Осенью начались масштабные погромы в Пензе. Разномастная толпа грабила магазины и лавки. Политическая ситуация оказалась слабоуправляемой. Этим воспользовались большевики. Посланник Ленина Василий Кураев, опираясь на небольшой вооруженный отряд, 21 декабря 1917 года (несмотря на протесты других бывших в губернии партий) привел большевиков к власти. Она сосредоточилась в губернском Совете рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. За несколько дней до переворота газета пензенских кадетов «Пензенская речь» предупреждала: «Действия смольных гастролеров понятны: им необходимо, как это совершенно правильно отмечалось в заседании Совета депутатов, «донести его Величеству Ленину», что и Пенза благодаря их усилиям, наконец, примкнула к революционным городам».

Оппоненты большевиков верили в Учредительное собрание, и считали, что узурпация власти до его открытия какой-либо политической партией – преступление. Большевики же так не считали, хотя на губернском совещании земств и городских самоуправлений их лидер Кураев и уверял публику, что настоящий «хозяин земли русской – народные трудящиеся массы, приказчик – Учредительное собрание, а зоркие очи – это Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов».

С первых дней революции газета «Русские ведомости» социалистическим Пензенским губернским исполнительным комитетом была объявлена нежелательной. Одновременно с «Русским словом», «Утром России», «Биржевыми ведомостями» исполком назвал ее газетой «врагов революции и трудового народа».

«В миллионах №№ расходятся эти газеты, — говорилось в Воззвании к крестьянам, рабочим и солдатам, — это все равно, что миллионы глоток ежедневно преподносят народу наглую ложь и призывают его обманным путем, якобы ради его же собственных интересов, защищать толстую суму капиталистов. Запомните их! не покупайте и не вписывайте их! Разъясните товарищам, почему их не нужно читать. Пустите в ход все средства, чтобы они не распространялись среди вас. Да не ослабнет, а усилится братский союз демократии: рабочего, солдата и крестьянина!»

О демократии, ее необходимости в России писали и «Русские ведомости», но это была широко понимаемая народная, а не классовая демократия, как у социалистов, основанная на уважении и компромиссе, а не на происхождении и силе.

Отсюда – остракизм «Русских ведомостей»  в Пензенском крае.