Биографическая справка

Александр Васильевич Колчак (1874-1920) —военный и политический деятель, ученый-океанограф, командующий Черноморским флотом (июнь 1916-июнь 1917).

Юлия Кантор, историк: «Популярность, которую за годы войны Колчак приобрел на Балтийском флоте, была вполне заслуженной. При его непосредственном участии осуществлялись минные постановки, уничтожались вражеские конвои и боевые корабли. Александр Васильевич неделями не покидал мостик, изумляя своей выносливостью и заражая энергией всех, от командиров кораблей, до нижних чинов. Знаменательным стал для А.В. Колчака 1916 год. Человеком он был самолюбивым и в долговременной перспективе видел себя не менее, как командующим флотом. Тем не менее, получить такую высокую должность еще до окончания войны Александр Васильевич не предполагал».

Литература

Зырянов П.В. Колчак. М.: Молодая гвардия, 2006.
Кантор Ю.З. Адмирал. Энциклопедия фильма. М.: Амфора, 2008.

Беседа с командующим черноморским флотом

(по телеграфу от нашего корреспондента)

Юркий катер подвез меня к флагманскому кораблю.

Сегодня трудный день для командующего флотом: адмирал Колчак принял меня в промежутке между  многолюдным заседанием распорядительного характера и деловой беседой со своими ближайшими помощниками.

Конечно, мой первый  вопрос нашему популярному флотоводцу был: Почему Черноморский флот принял переворот столь быстро и безболезненно?

Вице-адмирал Колчак сказал мне: В широких кругах публики почему то считали черноморский флот недисциплинированным в достаточной степени. Это совершенно неверно. За все время моего командования флотом ко мне восходило только одно дело дисциплинарного характера, где был замешан прапорщик. Дисциплинированность нашего флота сыграла с данном случае огромную роль, и переход к новым формам военного быта не принял здесь столь критических форм, как это было на Балтике, особенно в Кронштадте.

Не забывайте, кроме того, громадную разницу в положении во время переворота нашего флота и балтийского. Там флот был затерт во льдах, а мы должны были быть готовы к бою каждую минуту. Здоровый инстинкт матросских и солдатских масс подсказал флоту, что дисциплина на военных судах не должна дрогнуть ни на одну минуту, ибо враг не ждет, пока мы закончим революцию.

Когда начался переворот, председатель Государственной Думы Родзянко и генерал Алексеев самым широким образом осведомляли меня о ходе событий. Я решил взять на себя роль осведомителя флота — это было гораздо лучше, чем если бы те же самые сведения проникли во флот из источников случайных, неполных, а, может быть, и недобросовестных. Это вызывало полное доверие ко мне со стороны команд.

Наша военная организация, объединяющая офицеров, матросов, солдат и работающих на оборону рабочих, создалась очень быстро и сразу приобрела во флоте громадное влияние. Я работал с нею совместно, оказывая ей всяческое содействие. Я должен отметить чрезвычайно удачный состав комитета, в который вошли лица энергичные, деятельные, помогшие мне в эти трудные минуты, причем наибольшую роль играли вольноопределяющийся Сафонов, лейтенант Ливгафт и особенно председатель центрального комитета подполковник Верховский, такое указание нисколько не умаляет работы остальных членов комитета, подобранных, повторяю, чрезвычайно удачно.

Что касается до рабочей группы, входящей в состав центрального военного комитета, то она оказалась более других сознательной и подготовленной своей предыдущей нелегальной или полулегальной деятельностью к новым формам политической жизни. Она внесла в работу много гражданского чувства, порядка и планомерности. Благодаря всему этому черноморскому флоту удалось с начала и до сегодня сохранить полную оперативную готовность. Никаких эксцессов у нас не было. Учебные занятия и выход в море не прекращались ни на один день.  Порядок и дисциплина ничем не нарушались.

Все у нас обстоит хорошо, но этим я вовсе не хочу сказать, что все трудности переходного периода окончились. Наоборот, нам еще предстоит огромная, ответственейшая работа, ибо старые формы войсковой жизни упали, а новые еще находятся в эмбриональном состоянии.

Вы интересуетесь моим мнением о роли военных организаций в будущем. На это трудно ответить что-нибудь определенное. Созданные революцией, возникшие в период крушения старых форм жизни, эти организации теперь имеют огромное значение. Они устанавливают новую форму дисциплины, внедряя в массы сознание долга и порядка. Они имеют свое дело. Что будет потом, когда установится нормальный порядок военной жизни, заранее предугадать нельзя. Сам жизнь в творящем своем развитии определит, что в этих переходных организациях жизнеспособно и что — нет. Однако же и теперь можно сказать, что некоторые формы этих организаций останутся и впоследствии. Таково, например, заведывание самой командой продовольствием, обмундированием матросов, что давно принято в английском и американском флотах. 

На последний мой вопрос командующему черноморским флотом о возможности крупных десантных операций в балтийском море, адмирал Колчак сказал мне: До тех пор пока наш Балтийский флот не ликвидирован, не приходится говорить о крупных стратегических операциях десантного характера на Балтийском побережье. Но если бы неприятелю удалось разбить наш флот, заблокировать в бухтах его остатки, такие операции были бы возможны в широких размерах. Всем известна техническая мощность германского флота, и едва ли кто станет оспаривать их умение широко использовать этот боевой аппарат. До тех пор, пока этого не случилось, можно говорит только о мелких вспомогательных операциях тактического характера, в роде, например, поддержки с моря фланга наступающей на суше пехотной армии.

Качанов
Севастополь, 12 апреля

Русские ведомости. 1917. 16 апреля. № 84.